ВЕЧНОЕ

Я ехала в автобусе,
Следила за дорогой,
Та плавилась немного.
На встречной полосе
Две пробки наблюдались;
Народ, переползаясь,
Хотел попасть скорее 
Ко сну и колбасе.

В автобусе толпились,
Ругались, копошились,
Локтями в пузы бились,
За речью не следя.
И было как обычно:
Столь жарко и типично,
Что чуть мне стала чужда
Автобусов семья.

И я, взглянув повыше,
Увидела под крышей
Автобуса родного
Слегка открытый люк.
А в люке этом – небо!
До ужаса нелепым,
И низменным, и скучным
Мне всё явилось вдруг.

Ведь небо очень мудро:
Оно встречает утро
И провожает вечер,
Цвета меняя все,
По сути ж неизменно,
Всегда нам современно…

И рассосалась пробка 
На встречной полосе…
		(29 мая, 2006)

НАД ГОРОДОМ

Он вмещает в себя эти стены,
Эти улицы, слитые в сеть.
Здесь не будет величия Вены,
Но над ним мне свободно лететь.

Я сажусь в столь любимый автобус,
Пусть он едет, как старый трамвай.
Я до города снова дотронусь,
Мне командою будет: "Взлетай!"

Полюбуюсь, как город проснётся,
Пожелаю всем доброго дня.
Под своим понимающим солнцем
Этот город узнает меня.

Я отправлюсь летать от Художки
До вокзала вдоль полной реки.
По дворам погуляю немножко
И – в рогатого с номером три!

А в Чукаловском вечное лето,
Даже если январская ночь.
Здесь я чаю напьюсь из пакетов,
Без него здесь не выгонят прочь!

Через Центр в Нефтяники еду
(После чая лететь тяжелей!).
Здесь студенты, хрущёвки, поэты
И тюльпаны за восемь рублей.

Этот город оставим потомкам:
Переулки, дороги, дома.
В этом городе есть река Омка,
В этом городе снова весна.
		(3 июня, 2006)

ЛИФТЁРОШНОЕ

В лифт завалились люди.
Людям нравится ездить в лифтах!
В этом квадратном приюте
Стены отнюдь не в молитвах!
Пахнет людьми и улицей,
Мусором и пирожками.
Господин с мороженой курицей,
В шляпе, в очках и с цветами
Рад быть сегодня хозяйственным - 
У любимой жены день рожденья!
Пахнет от дворника явственно
Всем, что он пил в воскресенье.
Бледная девушка с книгами -
Завтра серьёзный экзамен.
Сражённый дворовой политикой
Мальчик с сырыми глазами.
Уставшая женщина в свитере - 
На улице плюс двадцать восемь!
Опять на работе обидели,
Опять нетактичным вопросом.
Красивая пара, обнявшись,
Стоит, чтоб занять меньше места.
Ещё сюда влезли, примявшись,
Собака, две кошки и кресло.

"Ну что, куда едем?" - "Повыше!" -
"Для Вас можно хоть на край света!"
И лифт сиганул прямо к крыше,
Решительный, словно ракета.
Он мог, этот лифт, не сдержаться,
Сказать себе "стой" и свалиться,
Но он продолжал подниматься - 
Вверху можно много добиться!
Уже позади оказался
И третий этаж, и десятый,
А лифт продолжал подниматься.
"Уже он у крыши, ребята" - 
Сказал кто-то в лёгком волненье.
"Куда он потом - неизвестно..."
"А как же жены день рожденья?.."
Лишь кошки, собака и кресло
Спокойно смотрели на лампу,
Светившую в стареньком лифте,
Всё крепче держались за лапы.
И вдруг кто-то крикнул: "Смотрите!.."

Наш лифт пересёк все границы,
Делившие здание с небом.
Затем воспарил, словно птица,
За жизнью и радостью следом.
Он долго летал, и, конечно,
Успел заболеть облаками.
Любовь к облакам неизбежна,
Когда не летаешь годами.
За тех, кто был в лифте, не бойтесь -
Вернулись домой невредимы.
Летайте, на счастье настройтесь,
Оно (не шучу!) достижимо!
		(14 июня, 2006)

СЫРНЫЕ АССОЦИАЦИИ

Луна, похожая на сыр,
Уже протёрта вся до дыр
От бесконечных взглядов.

Мышам-кометам внутрь б пролезть,
Всё норовят светило съесть,
Им кратеры – награда.

Нашедшие под небом кров
Созвездья – полчища котов,
Следящие за сыром.

Они хотят кометы съесть, 
Чтоб больше те не смели лезть
В прогрызанные дыры.
		(14 июня, 2006)

СНОВИДЕНИЯ

Я во сне часто вижу небо
Или нёбо... Зависит от солнца.
Если небо мне снится летом
Иль во вторник, то это серьёзно!

Я пытаюсь увидеть праздник,
Но мне сроду не снились подарки!
Снился только какой-то ужастик.
Да и то если ночью жарко.

Если вечером дует ветер,
Мне приснится какой-нибудь зонтик,
Причём зонтик такой нелепый,
Что захочется сахару ломтик!

Во сне сахар кажется кислым...
Всё равно не хочу проснуться!
Я лечу под зонтом обвислым,
В небо-нёбо пытаясь вернуться...

А мораль у меня простая:
Не спешите за сонник браться!
Доверяйте себе, засыпая.
Будет легче потом просыпаться!
		(12 июня, 2006)

СКВОЗЬ ЗИМУ

Чапают дети по набережной,
Ушами ловя вдохновенье.
Мёрзнут ладошки под варежками,
Дома ждут чай и варенье.

Детям легко улыбается,
Сочувственно смотрят на реку.
Стыдно ей, бедной, скрывается,
Стыдно, что предана снегу.

Смотрят детишки на солнышко,
Топчут дорожку к янтарному.
День – как открытая форточка,
Форточка к самому главному.
		(22 июля 2006 г.)

СЛОНИКИ

Семейство слонов проживало в Сочах:
Родители, сын и дочурка.
В мамашиных карих бездонных очах
Однажды утопли два турка,
Приплывшие с дальних морских берегов –
Они колбасой торговали.
Но всё обошлось, и ни разу врагов
В слоновьей семье не видали.
Папаша был синий и добрый как лев,
Умявший немного газелей.
Дочурка – со статью, как у королев,
С походкою мадмуазели.
Сынок был желтее всех жёлтых желтков,
Старательно нёс в себе солнце.
В нём не было множества тайн и замков,
Но знали – едва он проснётся,
В Сочах начинается юный восход,
И каждый не прочь улыбнуться,
По синему морю плывёт пароход,
А море не хочет проснуться...

В обед вся семья выходила гулять:
Большие слоны и слонята.
Не с целью панамочный люд распугать,
А с целью учапать куда-то –
Туда, где чуть-чуть зеленее трава,
Туда, где слонятам дорога,
Туда, где мы были часа эдак два,
Лишь только поверив немного...

Слоны не ушли из родимых Сочей,
"Туда" – это образность мысли.
Слоны изменили лишь звёздность ночей,
А также понятие смысла:
Они рассказали, что мыло – еда,
Что чёрный – не цвет, а оттенок,
Что делать добро можно всем и всегда,
Лишь выйдя из клетчатых стенок...

И если увидите эту семью
В Сочах, или, может, в Чикаго,
Не бойтесь, идите в их славном строю –
Им этого только и надо...
		(17 августа, 2006)

ТАМ, ГДЕ ЖДУТ

На ночь дома закрывают глаза,
Если уж сон, то глубокий и мерный.
Медленно тянется тьмы полоса,
Каждый сегодня уснёт непременно...

Кто-то идёт, приподняв воротник.
Нынче прохладно – не лето, однако!
Шествует он по дворам напрямик,
Хочется чаю и булочек с маком.

Взгляд человека направился вверх,
Свет из окна, как топлёное масло.
Там есть и чай, и баранки, и смех,
Там эта ночь коротка и прекрасна.

Даже не думая, он постучал.
Без подозрения дверь отворили.
Больше никто так его не встречал,
Ночью здесь тесто для булок месили...

Если увидите булочный свет,
Вы ему просто наивно доверьтесь.
И позабудьте про ваш этикет –
Лишь поднимитесь туда и согрейтесь!
		(2 сент., 2006)

ПАСМУРНО...

Простывшая погода
Плюётся флегматично,
И дует в ухи ветер,
В ботинки льёт вода.
И кажется погоде,
Что лучше нет на свете,
Чем, с вечностью обнявшись,
Летать туда-сюда!
А вечность по-злодейски,
Возможно, существуя,
Пугает постаревших
И травит молодых.
Проклятьями бросаясь
О страхах наболевших,
Из полка вечноюных
Творит полки седых...
Давайте же на кухнях
Устроимся уютно,
И будем за погодой
Сквозь стёкла наблюдать,
И думать об огромном,
Румяном, жёлтом солнце,
О том, как у погоды 
Все тучи отобрать.
О вечности забудем!
Её на свете нету,
Погоду от простуды
Нам надобно лечить. 
А те, кто от испуга
Ставятся седыми,
Ещё не научились
Мгновениями жить...
		(18 сентября, 2006)

ТРР...ЫТЬ!

Полз до окраины трамвай,
Подглядывала в окна ночь.
Как будто хитрый дед Мазай
Всем зайцам вдруг решил помочь:
Согнать в алеющий утюг,
Возить до самого утра...
А если есть у вас недуг –
Неизлечимая хандра – 
Ночной трамвай для вас приют –
Сегодня здесь и завтра здесь;
И, может, дома вас не ждут,
Но в наш трамвай спешите сесть!
Он реактивен, словно рак,
Но ковыляет лишь вперёд,
Внутри салона здесь бардак!
А, может, всё наоборот:
Он быстрый, будто бы гепард,
Внутри порядок, как в метро,
Домой вас отвезёт назад,
Не будет ездить буквой "О"...

Не знаю, я там не была,
Всё рассказал мне мой сосед.
С ним кофе я пила вчера,
Делила старый табурет...

Садитесь в старенький трамвай
И покатайтесь до утра.
Сегодня там зелёный май,
И так до самого вчера...
		(22 сент., 2006)